На выходе кто-то из тупых кузенов сказал Жене, что на улице как бы уже 2024-й и если хочешь заявить о своих нетрадиционных взглядах, необязательно одеваться, как блядь, можно же просто написать в Твиттер, в ответ на что Женя ласковым жестом предложил кузену пойти на известный орган, послал воздушный поцелуй  блестящими губами и вышел из дома походкой кинодивы девяностых, сидящей на кокаине. К слову, на нём был роскошный розовый пиджак.

(подвески, цепочки, кольца, улыбочки, белая футболка, белые брюки, блёстки на ресницах, ну ангел небесный, сами вы бляди)

Тусовка была дома у Зои — бесячей дурочки с первой парты. Кто-то должен был объяснить этой девочке, что тут не пятый сезон «Элиты», а гавнёвая старшая школа в ебенях, и необязательно выпрямлять волосы и надевать мини-юбку всякий раз, когда выходишь из дома, как будто Тайра Бэнкс сейчас спрыгнет с вертолёта и пригласит тебя в шоу «Топ-модель по-американски». Нужно было прихватить с собой тупого кузена.

(хочешь переспать с чужим лучшим другом, необязательно вешать на него сиськи, Зои, можно же написать в Твиттер)

К несчастью, Шевроле уже был под завязку: Дайан, Кимберли, Тасс, Спенсер, Люси, ящик шампанского — можно было бы пихнуть кузена в багажник, но там лежали ананасы и гитара. Да и никто из родни не был никогда настолько обдолбан, чтобы сесть к Жене в машину, а вот ребята, успевшие в пути раскурить косячок и откупорить одну бутылку, — очень даже да. Они как раз обсуждали, что жить до двадцати семи уже не в тренде, другое дело — сдохнуть в семнадцать, размазавшись по асфальту, чтобы потом проезжие тачки растащили тебя по всему миру, да, Джин?

Джином Женя был для друзей — милый мальчик, конфетка, золотце. Он как раз заехал на газон к Зои, Шевроле подпрыгнул, кому-то плеснуло в нос из бутылки, бля-а-адь, ну как всегда, кто-то истерично хохотал.

— Зои! Муа-муа, какие ножки!

(а девственность уже тоже не в тренде?)

— Джин, сладкий, роскошно выглядишь! Сегодня я уже пьяна, но завтра убью тебя за испорченный газон, ах-ха-ха.

— Зои, крошка, ты не сможешь без меня жить! А Тейт уже здесь?

Тейта не было. Тейт мог себе позволить явиться после всех, привлечь внимание к своим розовым щёчкам в-точь в тот момент, когда о нём внезапно зашёл разговор, когда уже были порезаны ананасы, выпито сколько-то до головокружения, и Джин лежал на коленках у Дайан, балдел от её пальцев в волосах и рассказывал, как ей непременно пора уже подкатить к Тассу.

— А если он и так не клюнет, то, может, стоит попробовать мне?

И тут эта дурочка Зои всё испортила.

— Ой, а я, — сказала она не ртом даже, а всем своим ошалелым декольте, — сегодня хочу соблазнить Тейта.

— Тейта?

Джину стало неудобно лежать, коленки у Дайан одеревенели, и чем она там, спрашивается, копалась у него в волосах, граблями, что ли? Он сел. Комната сделала круг, словно карусель с лошадками, и остановилась. Тут его и увидел. Стоял весь такой… такой… улыбался.

— Хочешь, прямо сейчас начать, Зои, или я могу сначала поздороваться?

Она закатила глаза.

— Пойду поправлю причёску.

Правильно, пойди. Склей её уже клеем, чтобы не приходилось постоянно поправлять. Джин проследил за тем, как Зои прошла рядом с Тейтом, что-то надышала ему на ухо, потеревшись о него сиськами, и скрылась.

Джин вздохнул и ослаб, погасли улыбочки, блёстки, осталось только мягкое персиковое нутро. Подошёл, раскрыв глаза, губы, не дыша. Только для Тейта он был Джинни — нежная кошечка с хрупкой душой. А хочешь, я тебе по-русски почитаю Есенина, я  не знаю, о чём там, но это очень красиво.

— Привет. Ты как?

Заглянуть в глаза, прикоснуться, потрогать, пожать ладонь, плечо.

— Новая рубашка?

Поправить воротник.

— Слушай, у тебя есть сигареты? Давай выйдем на пять минут.

И уже во дворе, где тише, где воздуха до самых облаков, а всё равно мало, подойти ближе, на расстояние сигареты, почувствовать тепло, вдохнуть, помолчать, нехотя отшагнуть и выдохнуть вверх струю дыма. Спросить обычным будничным тоном:

— Оценил, как Зои для тебя нарядилась? Она тебе вообще нравится? Если хочешь — уйдём. Скажу, что у тебя кровь из носа пошла от перевозбуждения.

(скажи, скажи, скажи, что хочешь)

— Она сообщила об этом пять минут назад, — выдохнув дым, отвечает Джин и смотрит на Тейта в отблесках света из комнаты. — Ртом.

Он выдыхает дым и, зацепившись рукой за перила, повисает вперёд в сторону Тейта, глядя на него своими обманчиво невинными глазами оленёнка. В голове плавают пузыри шампанского, и нежные щёчки напротив него, кажется, искрят, как звёзды. Нельзя же быть настолько наивным. Господибоже. Придётся заказать воздушный шар с огромной надписью, чтобы Тейт заметил, что кому-то нравится.

— Ты, что, реально не в курсе? Она только что потёрлась об тебя всем телом. Об меня она не трётся. Даже об Тасса не трётся, хотя он из футбольной команды, если ты думаешь, что это единственная причина, по которой девчонка может хотеть парня.

Джин отпускает перила и едва не падает на Тейта всем телом, но успевает остановиться, оказавшись так близко, насколько это возможно. Буквально касается кедами носков его ботинок.

— Тейт, детка, — говорит он тише, ласковее и цепляется рукой за пояс, скользит ладонью в поисках выхода к коже, но чёртова рубашка заправлена. Нежная кошечка Джинни играется. Ещё немного и выдаст себя самым банальным физиологическим образом, но какая разница. Тейт, конечно, решит, что он перепил шампанского. Тейту всё равно. Он не знает, как это — хотеть человека до боли.

— Кажется, нам надо проверить.

Чуть не задевая его мочку уха губами, Джин добавляет:

— Может, тебе нравятся мальчики?

Рука опускается ниже, скользит по животу, ещё ниже, и за секунду до Тейт отталкивает его. Джин, растянув на губах улыбку, отходит назад и снова берёт в рот сигарету. Всё, что он может себе позволить. Полукасание, недообъятие, глупая пошлая шутка.

Джин заставляет себя вернуть привычный тон и спрашивает, не вынимая сигареты изо рта:

— Слушай, ты помнишь ту девчонку, с которой ты встречался тогда? Ну, такая блондинка, как там её имя.

И это такой тупой вопрос. Джинни, только ты можешь забыть, кому вчера засовывал язык в рот. Мало ли ртов, мало ли ситуаций.

— У вас с ней что-то было? Ты никогда не рассказывал.

— хочу видеть: my baby's got a gun —

Дилан принарядился — колечки, бусики жемчужные, подвески, блёстки, розовый пиджак. В конце концов, если вокруг происходит какая-то лютая херня, главное не подавать вида. Как говорится, «купи на эти деньги патефон и с кем-нибудь на свете пофлиртуй». Или как там говорится, вечно Дилан забывал. Лишь бы причёску не забыть поправить.

У зеркала пришлось задержаться и подмазать следы прошедших истерик, оставив лёгкий налёт драматизма и анорексичности. За неделю в Грейвью он похудел ещё больше обычного и стал походить на кокаинщицу, что было немного обидно, поскольку кокаин ему тут пока что не предлагали. Всяко лучше выглядеть как кокаинщица и быть ею, чем нет. Но увы.

На выходе никто не назвал Дилана драг-дивой, и он обернулся. В доме никого не было. Боже, даже поунижать некого, так ведь можно и навык растерять. (Немного хотелось заплакать.)

Он захлопнул дверь, спустился по ступенькам… цокнул языком, поднялся по ступенькам, открыл дверь и сбегал в свою спальню за порванными джинсами. Позорную историю о том, как он свалился на задницу от страха в подвале, когда услышал оттуда грохот и пошёл убивать монстров шваброй, он, конечно, рассказывать не собирался, и вместо этого заранее придумал пару шуток разной степени пошлости в зависимости от того, с кем придётся иметь дело. Дестини сказала ему только, что джинсы может починить Натан, а у Дилана была достаточно богатая фантазия, чтобы представить с иголкой в руках как манерного педика, так и мускулистого мужика с рыжей бородой, заплетённой в косички.

В общем, бабочкой впорхнул в мастерскую.

Вид там быль дрянь, что и говорить. Спортзал какой-то бывший что ли. Напоминало комнату перед газовой камерой в крематории. Здесь почините тостер, здесь зашейте дырку, здесь подстригитесь, а здесь вас сожгут.

Швейный стол он увидел сразу. Сидело за ним какое-то воздушное существо.

— Привет.

Дилан мазнул улыбкой по существу, ненавязчиво пристроил на столе джинсы и пальчиками пробежался по обрезкам тканей.

— Мне сказали, что тут работает Натан, он сейчас здесь?

И дурацки посмотрел по сторонам, будто ответ не был очевиден. Тут до него дошло, конечно. Вот жеж блядь. За девочку-то он не подумал.

— А, это ты, — вырвалось вслух. Как невежливо. — У меня тут джинсы порвались, сможешь помочь?

На этот случай шуточки у него не было.